Эксплуатация устройств котлов отопления

За минувшие три года цена на нефть драматически падала, в начале 2016 г. опускалась до минимумов 2004 г. Это в 2015 г. привело к сокращению нефтяных доходов бюджетов главных стран-производителей: Саудовской Аравии (дефицит был 15% ВВП) и России (дефицит был 2,6% ВВП). Низкие цены на нефть стимулировали двух главных участников сделки ОПЕК+ пойти к соглашению о снижении добычи. Год назад сделка начала действовать, по ней страны ОПЕК+ должны были сократить добычу на 1,8 млн барр. в сутки. Из них Россия – на 300 000 барр.

Добиться полного исполнения договоренностей удалось не сразу. Россия начала сокращать добычу постепенно и полностью выполнила свои обязательства к маю, рассказывал министр энергетики Александр Новак за несколько дней до очередной встречи участников ОПЕК+ в Вене. После нескольких месяцев переговоров и рекомендаций президента России Владимира Путина сделку продлили до начала 2019 г. Но самое главное – страны ОПЕК, пожалуй, впервые в своей истории так дисциплинированно исполняют соглашение по ограничению добычи, говорит вице-президент Moody’s Денис Перевезенцев.

«К драматическому падению цен на нефть привело развитие сланцевой добычи в США с начала 2000-х гг. В сочетании с желанием ОПЕК сохранить высокую долю на мировом рынке это привело к превышению спроса над предложением, росту коммерческих запасов и падению цен», – отмечает Перевезенцев. Страны ОПЕК до начала этого года не снижали добычу, в том числе чтобы заставить производителей сланцевой нефти прекратить добычу. В 2014 г. (когда цены на нефть были еще высокими) себестоимость добычи на сланцевых месторождениях достигала $65–85 за 1 барр., говорит аналитик «Сбербанк CIB» Валерий Нестеров. После того как цены упали, производителям сланцевой нефти в США пришлось снижать издержки и внедрять новые технологии. «В итоге им удалось снизить среднюю себестоимость примерно до $23 за 1 барр. Для сравнения: в Саудовской Аравии себестоимость добычи – $9 за 1 барр., в России – около $18–19 за 1 барр.», – говорит Нестеров.

«Когда стало понятно, что сланцевую революцию нельзя остановить низкими ценами на нефть, странам ОПЕК и России все же пришлось договориться о снижении добычи. Многие страны начали опасаться политических изменений из-за пустой казны», – поясняет собеседник в крупном рейтинговом агентстве. Вся ОПЕК, в которую Россия не входит, сейчас добывает 32,4 млн барр., или треть от мирового потребления. Россия и Саудовская Аравия – крупнейшие участники сделки, первая сейчас добывает по 10,9 млн барр. в сутки, вторая – по 9,9 млн.

В результате сделки запасы нефти в странах, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), упали с 330 млн до 140 млн барр. к показателю средних значений за пять лет, напоминает Перевезенцев.

На нефтяные цены помимо эффекта сдерживания добычи странами – участниками соглашения ОПЕК+ влияют рост добычи сланцевой нефти в США, а также традиционной нефти в таких странах, как Бразилия и Канада, динамика складских запасов нефти в мире, а также рост спроса на нефть, напоминают Нестеров и аналитик Fitch Дмитрий Маринченко. Из-за сокращения добычи по сделке ОПЕК+ на 1,8 млн барр. в сутки цена на нефть стабилизировалась выше $50 за 1 барр.

И Россия, и Саудовская Аравия довольны сделкой. России нужны высокие цены на нефть, чтобы без проблем провести выборы президента в марте 2018 г., считает Нестеров. Саудовской Аравии надо продать 5%-ную долю в крупнейшей нефтяной компании мира – Saudi Aramco – и привлечь до $100 млрд. Ей это нужно, чтобы наполнить пострадавший от падения нефтяных цен бюджет (кроме того, страна взяла курс на диверсификацию экономики). Высокие цены на нефть нужны, чтобы план удался, говорит Нестеров. При этом Саудовская Аравия не хочет девальвировать свою валюту, несмотря на слабые цены на нефть, говорит Маринченко.

Снижение добычи уже привело к тому, что доля российской нефти на мировом рынке снизилась на 0,4 п. п. до 11,1%. За счет роста спроса и снижения предложения основным бенефициаром сделки ОПЕК+ стали США: добыча увеличилась на 6,5% до 9,7 млн барр. в сутки, соразмерно выросли их доходы. Благодаря развитию технологий сланцевой добычи американские производители смогли снизить себестоимость добычи до $30–40 за 1 барр., что при текущей цене позволяет им работать с прибылью, при том что этот сектор перестал быть «токсичным» для кредиторов, говорит Перевезенцев.

Но Россия и Саудовская Аравия попали в ловушку: непонятно, как страны будут выходить из сделки после 2018 г., говорят опрошенные эксперты. Повлияла сделка и на российских производителей. К примеру, «Роснефть» перенесла запуск двух новых месторождений с 2018 г. на более поздний срок. Представители этой компании, как и их коллеги из «Газпром нефти», «Лукойла» и «Татнефти», не ответили на вопросы «Ведомостей».

Нестеров считает, что цены в ближайшие годы «зависли» в диапазоне от $40 до $70 за 1 барр., им не дают подниматься производители сланцевой нефти, а также новые страны, увеличивающие производство вроде Бразилии, Канады и др. Ниже им не дают упасть участники соглашения ОПЕК+, снижающиеся складские запасы и растущий спрос на жидкое углеводородное топливо. Поэтому будущий год может оказаться спокойным, говорит Нестеров. Маринченко, напротив, считает, что участники сделки могут устать от сделки и у некоторых из них может возникнуть иллюзия, что добычу нефти можно будет увеличить, захватить дополнительную долю рынка и при этом не разрушить хрупкий баланс на рынке. «Пока никто не знает, как выйти из сделки ОПЕК+, не обрушив цен», – говорит Перевезенцев.

«Эта сделка работает, несмотря на скептическое отношение многих участников к ней год назад», – говорит Перевезенцев. На данный момент соглашение ОПЕК+ позволило стабилизировать рынок и существенно повысило цены на нефть. С учетом рисков растущего предложения со стороны стран, не входящих в соглашение ОПЕК+, говорить о сворачивании сделки до середины 2018 г. преждевременно, считает он. Нестеров отмечает, что мировой спрос на нефть будет расти примерно на 1–1,5% в год. «При выходе из сделки есть наиболее вероятный сценарий: участники ОПЕК+ попытаются договориться о контролируемом увеличении добычи. Единственная опасность – некоторые участники перестанут соблюдать соглашение и откроют краны, что снова уронит цены», – говорит Маринченко.

Представитель Минэнерго не ответил на вопросы «Ведомостей».