Эксплуатация устройств котлов отопления

России нужна Одесса. Одесса не может без России. Об Одессе и России как о едином экономико-политическом пространстве, с обозревателем ПолитНавигатора Валентином Филипповым говорил самый умный из одесситов Анатолий Вассерман.

Валентин Филиппов: Анатолий, здравствуйте!

Анатолий Вассерман: Здравствуйте.

Валентин Филиппов: У меня к вам вопрос, как у россиянина к россиянину. Скажите, а зачем нам нужна эта Одесса, которая «неправильно встала»? И скажите, как одессит одесситу, а зачем нам эта Россия, которая «неправильно помогла»?

Анатолий Вассерман: Это две стороны одного и того же вопроса.

Одесса изначально создавалась как главный экспортный порт страны. Кстати, на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков, Одесса была по населению четвёртым в стране городом. После Санкт-Петербурга, Москвы и Варшавы. И добрая половина российского экспорта зерна, тогда это был основной наш экспортный продукт, шла через Одессу.

Кстати, над входом в торговый Пассаж со стороны Дерибасовской на самом верху изображён бог торговли Меркурий верхом на паровозе. Потому что, когда железная дорога добралась до Одессы, объём экспорта резко вырос, и в Одессе появилось столько денег, что смогли построить этот самый Пассаж.

Валентин Филиппов: А продали недорого его, кстати, потом.

Анатолий Вассерман: Да. Кстати, именно в связи с железной дорогой пришлось строить новую хлебную биржу, где сейчас Филармония. В главном зале, специально построенном с худшей в городе акустикой.

И Россия в целом, и Российская Федерация в частности, нуждается в Одессе, как в одном из главных торговых портов.

Есть у нас ещё и порт Ильичёвск, которому киевские террористы временно присвоили название, взятое у Ильфа и Петрова, – Черноморск. Его построили именно в связи с тем, что с развитием страны старого Одесского порта уже не хватало.

Есть порт Южный. С припортовым заводом, где перерабатывали аммиак, идущий аж из Тольятти.

Валентин Филиппов: Через Горловку.

Анатолий Вассерман: Да. Сейчас уже нет тех поставок. Завод несколько раз пытались продать. Никто не покупает.

Ну, и немного из личного опыта. Я работал во всесоюзном научном производственном объединении Пищепромавтоматика. И с распадом Союза ему перестало элементарно хватать заказов. И через несколько лет мне пришлось уходить из программистов, – потому что это дело уже не кормило.

Или другой пример. В Одессе есть нефтяной терминал для заливки танкеров. Кстати, несколько раз независимые деятели грозились переключить нефтепровод Одесса-Броды на обратное направление. Совершенно при этом не зная, что нефть из Одессы поставлялась в основном другим странам Черноморского бассейна.

Экспорт нефти через Босфор – дело довольно трудное. Поскольку это опасный груз, а опасные грузы через Босфор пропускают очень неохотно. В обоих направлениях пропускают очень неохотно. Поэтому страны Черноморского бассейна извне, из Средиземного моря, нефть просто не завозят. Соответственно, переключить этот нефтепровод на обратное направление бессмысленно.

Кроме того, есть две фирмы, «Сейболт» и «Эйджиэс», у которых основное направление деятельности – это контроль количества и качества нефтепродуктов при международной торговле. Естественно, обе эти фирмы построили около нефтетерминала свои представительства. И вот сейчас они достроили громадные лаборатории, предназначенные для анализа других грузов, не связанных с нефтью. Просто потому, что Российская Федерация практически весь свой экспорт нефти перевела из Одессы в Новороссийск.

Новороссийский порт далеко не такой удобный, как Одесский. Там сложнее подходы, и, главное, сложнее погода. Знаменитые обвалы холодного воздуха с близлежащих гор. Бора. Достигают такой ураганной силы, что швартоваться в Новороссийске приходится на все мыслимые и немыслимые точки крепления.

Так вот, поток нефти через Одессу настолько сократился, что сейчас уже приходится этим фирмам занимать свои представительства торговлей чем угодно, лишь бы не закрывать их вообще. Закрывать они не хотят в надежде, что когда-нибудь всё это устаканится, успокоится, и Одесса снова станет нормальным российским портом.

Валентин Филиппов: Мы все ссылаемся на «майдан», на 2014 год. Но ведь ещё до 2014 года Новороссийск стал переваливать такое количество грузов, которое превышало совокупный грузооборот всех абсолютно портов Украины. Включая Крым.

То есть, так или иначе, получается, последние 20 лет, а не последние 4 года, происходит эта трагедия. Я бы её так назвал.

Анатолий Вассерман: Не 20 лет. Систематический перевод грузопотока в российские порты, кстати, не только на Чёрном море, но и на Балтийском, начался после первого «майдана». Когда впервые во власть пришли люди с открыто антироссийской позицией, и впервые начали активно блокировать различные формы хозяйственного взаимодействия с Российской Федерацией.

Более всего запомнились две газовых войны, начатых Ющенко с подачи Григян, которая по мужу Тимошенко. У него просто не хватило бы на это всё собственного ума. Там чувствовался лисий хвост. В результате этих двух войн, организованных, по сути, с подачи американцев, просто для того, чтобы показать, что теперь весь газовый поток из Российской Федерации в Европейский Союз контролируют американцы (северные трубопроводы проходят через Польшу, южные через Украину), – вот после этого и началась в Российской Федерации политика перевода всего грузопотока в собственные порты.

Поскольку уже первый «майдан» очень отчётливо показал, что есть силы, готовые по приказу извне пожертвовать интересами своих стран, лишь бы напакостить клятым москалям. Тут же началось строительство первой очереди газопровода «Северный поток», сейчас уже идёт строительство второй очереди, и строительство порта в Усть-Луге, куда теперь переведено то, что раньше переваливалось через…

Валентин Филиппов: Ригу, Таллинн.

Анатолий Вассерман: Да. Ригу и Таллинн. Либаву, Митаву. Ну, сейчас это Лееппа и Вентспилс. Если не ошибаюсь.

Валентин Филиппов: Не знаю.

Анатолий Вассерман: Насчёт Митавы не помню точно, но….. кажется, Вентспилс. Нет!!! Вентспилс, это Вендава! А как сейчас называется Митава, просто не помню…. Бог с ним….

Валентин Филиппов: У нас, я понимаю, сегодня сенсация!!! Вассерман что-то не помнит!!!

Анатолий Вассерман: Только потому, что очень многим интересуется.

Валентин Филиппов: Но Прибалтику можно прокормить, их там мало, их на каких-то дотациях держат. Украина чуть-чуть побольше. Но меня больше волнует всё-таки Одесса.

Что касается Одессы. Вот новые свидомые, «жидобандеровцы», они говорят – «та не надо нам это всё». Порт надо снести к чёртовой матери, казино построить. Одесса – город–курорт. Градообразующая деятельность совсем другая будет. Градообразующая деятельность – это ценности европейские. А грузооборот у нас будет, потому, что у нас таможня честная.

Анатолий Вассерман: Честная таможня?

Валентин Филиппов: Да-да-да!

Анатолий Вассерман: Это уже смешно. Последний честный таможенник на моей памяти, это Верещагин в исполнении Павла Луспекаева.

Валентин Филиппов: И тот на баркасе взорвался. Скажите, а вообще, в принципе, может ли быть какая-то градообразующая деятельность для Одессы в тех условиях, которые есть сегодня? Чтобы удержать миллионный город. Должны течь деньги через город. Товары….

Анатолий Вассерман: Прежде всего, замечу, что как ни крути, а главный источник любых ресурсов – это производство. Торговля и перевозки – это уже вторично. То есть, это всё, конечно, нужно, чтобы состыковать потребителя с производителем, но сначала надо произвести.

Поэтому, кстати, в Одессе те производства, которые первоначально возникали для обслуживания транспорта, как, например, канатный завод, возникший для снабжения парусников канатами, постепенно развивался до масштабов производств не то, что градообразующих, но обслуживающих потребности громадной части страны.

Одесский крановый завод тоже первоначально вырос из мастерских, обслуживающих погрузочно-разгрузочные средства на судах. Но стал одним из крупнейших краностроительных заводов всей России.

Валентин Филиппов: И не только России.

Анатолий Вассерман: Так вот. Для того, что бы всё это работало, нужен, прежде всего, большой и достаточно однородный рынок. Рынок со сходными потребностями, чтобы одной-двумя моделями можно было бы охватить нужды как можно большего числа потребителей. И вот Россия в целом представляет собой как раз такой однородный рынок.

На самом деле, даже требования таких разных регионов в России, как Эстония и Туркмения, намного ближе друг к другу, чем требования Эстонии к требованиям Финляндии, или Туркмении к требованиям Афганистана.

Поэтому, как только Россия будет воссоздана как единое экономическое целое, а значит и как единое политическое целое, или, как отметил Владимир Ильич Ульянов: «Политика – концентрированное отражение экономики», как только такой рынок будет воссоздан, немедленно реанимируется большая часть производств бывших по всей стране.

Нас сейчас уверяют, что эти производства были в массе своей неэффективны, но, на самом деле, большая часть их была в высшей степени эффективна до тех пор, пока был единый рынок, на который они работали.